Трудности без перевода... + Part VI

 

...«Черное. Это деловая классика, дарлинг. Думать нечего», советовала Муся. Отправленный вдогонку эмотикон подкрасил губки.

«Одевай фиолетовое. Оно поярче. И не сиди там на открытом солнце, намажься кремом», пришло сообщение от мамы. Рожица с поцелуйчиком.

«А у нас тут пасмурно и дождь, между прочим», тут же снова замигало второе окошечко. Рожица уронила слезинку. Муська строчила со скоростью пулемета.

Я отправила два солнышка в ответ и закрыла чат.

Ну, возможно, так сильно огорчаться было, действительно, глупо. Да, меня не взяли на переговоры. Профессионал во мне уязвлен. С другой стороны, вечером мы все вместе идем на деловой ужин, и у меня еще будет шанс себя проявить, а жаловаться на жизнь сейчас было бы вообще грешно, размышляла я, нежась в шезлонге у бассейна.

Официанты в белых рубашках и черных брюках, обливаясь потом, неутомимо сновали с полными подносами напитков и снеков. После обеда жара стала понемногу спадать, и публики у бассейна заметно прибавилось. Большинство – французы  и лощеные, немного высокомерные французские арабы; недаром Бейрут называют ближневосточным Парижем.

На шезлонге слева невысокая, очень смуглая блондинка с невероятно пышным бюстом намазалась кремом  и быстро задремала. Трое ее симпатичных карпузиков-полосатиков в  одинаковых матросских маечках играли подальше, в тени, под присмотром иностранной няни. Крошечного роста филиппинка не знала покоя, поминутно доставая из огромной сумки то чистые подгузники, то игрушки, то бутылочки. Ее собственный лимонад стоял нетронутым, и лед в нем давно растаял. Бедняжке можно было посочувствовать, зевнула я, разморенная солнцем.

Справа расположилась та самая пара, которую я заприметила утром за завтраком. Официант как раз совершил очередной тур и доставил мадам и месье  пиво в запотевших бокалах, которое они закусывали весьма полезной для здоровья и загара подсоленной свежей морковкой. Пустых бокалов на столике рядом было уже не меньше шести, неудивительно, что мои французские пенсионеры чуть громче, чем было бы прилично, обсуждали девушек-подростков, которые веселой шумной стайкой резвились в бассейне. Взмахнув худым наманикюренным пальцем, мадам с нажимом провозгласила:

-  Эта привлекает к себе слишком много внимания.

Пожалуй, что и да. Бойкая  пухленькая девчонка с неожиданно низким, со взрослой, чувственной хрипотцой голосом, явно звезда в своей компании, сидела на бортике с сигаретой и развлекала себя и подруг тем, что целый день донимала одного из молодых официантов.

- Фади, хочешь жениться на мне? Я ведь тебе нравлюсь? Только скажи честно, – хохотала она и в очередной раз обрызгала водой проходящего мимо краснеющего бедолагу. – Фади, куда же ты бежишь от меня? Я…

Дружное веселье утихло так странно внезапно, что я открыла глаза и приподняла темные очки. Проследить взгляды было легко. На противоположной стороне бассейна раздевался у свободного шезлонга высокий темноволосый мужчина. Узкобедрый, с тонкой талией, он был очень худой, вернее, поджарый, похожий на боксера-легковеса. Сухие мышцы рельефно играли при каждом движении. Не тронутая загаром, очень бледная кожа на обеих его руках, от плеч почти до самых запястий, была сплошь украшена изящными переплетениями татуировок. Татуировки были  и под ключицами, и ниже, на самой груди. Девичья стайка в бассейне возбужденно зашепталась, наблюдая как beau sexy легко спрыгнул в бассейн, сделал парочку дистанций ленивыми, но эффектными гребками, выплыл у ближнего бортика, подмигнул  мне и расслабленно замер, раскинув руки, подставив солнцу бледное лицо, лишь слегка тронутое веснушками.

Произвести большее впечатление было бы трудно: я глазела на Андрея Зефирова так, будто видела его впервые. 

Продолжение следует...

Daniel Bamdad. Фото via Dripbook, Diandian, Being Close to Craziness